1971  - Евгений Щепетнов

– Может, не надо? – шепнул Виктор, наклонившись к моему уху. – Не стоит? Как бы скандала не было!

– Как Андрей скажет, – пожал плечами я. – Если остановит бой, решит, что достаточно, я не против отменить. Сам я уже не могу – выглядеть будет нехорошо. Решат, что я струсил. А я не люблю, когда кто-то решает, будто я трушу. Андрей, ты как? Не против? Могут быть травмы!

– Будут – так тому и быть! – сквозь зубы, зло процедил чужой тренер. – Мне тоже кажется, что ребята нарвались случайно! Нахрапом полезли – вот и огребли! И поделом! Надо рассчитывать силы, надо уважать противника, а не кидаться очертя голову! Сейчас я их проинструктирую, ослов эдаких!

И тренер ринулся к перешептывающимся подопечным, а Виктор снова обратился ко мне:

– Ты это… аккуратнее, ладно? Не убей! И не покалечь! Ну его на фиг, скандал этот! Андрей так-то парень нормальный, но если кого-то зашибешь… в общем, думай, прежде чем делать!

Я кивнул – не стал говорить, что и не собирался никого убивать. И калечить – тоже. Но ведь сломанная рука или нога не считаются «калечением»? Или считаются? Но это уже не мои проблемы. Не фиг было говорить, что все случайно получилось. Понимаю, что обидно, но…

Тренер к тому времени закончил инструктаж подопечных, и они собрались в центре ковра, ожидая меня. А я вздохнул, взял в руку «нож» и пошел на сближение с противниками, сопровождаемый шепотом Виктора:

– Помни, что я сказал! Давай без этого!

Без чего такого «этого», он не пояснил, но в принципе все понятно. Они, значит, меня будут бить, а я не моги ответить, а то будет скандал! Нет уж, дорогой товарищ, хрен тебе через всю шею на воротник!

Подобралась группка неплохая: этот самый азиат и еще четверо парней вроде него – плечистых, крепких, не очень высоких, но видно, что сильных и быстрых. Видать, из той же спецроты для усмирения заключенных.

Я встал в трех шагах от них, расслабленно держа в пальцах «нож» и легкомысленно шевеля им туда-сюда, туда-сюда… поигрывая, как гаишник жезлом. И не глядя на противников – смотрю куда-то над их головами и вроде как не замечаю, что передо мной стоят пятеро злых парней. Чего ожидать от такого расслабленного мужика далеко за сорок? Седого и грузного и, похоже, медлительного, в отличие от них, молодых и шустрых!

Когда тренер крикнул: «Начали!» – я рванул вперед с такой скоростью, что мне позавидовал бы нападающий лучшей команды американского футбола! Двое из ближе всего стоявших от меня парней отлетели, как кегли, сбитые моей стокилограммовой тушей. Они не ожидали от меня такой прыти, такого ускорения. А вот мои ученики знали, насколько я могу быть быстрым, и начали хохотать и хлопать в ладоши, как в театре. А еще – вопить что есть мочи: «Дави, Семеныч! Так их, бестолковых!»

Первым я завалил того самого азиата, потому что он был самым опасным. А надо вычленять из группы самого опасного и в первую очередь валить именно его. Это имеет психологическое значение. Остальные сразу впадают в ступор, затормаживаются.

Так оно и вышло – азиат попытался поймать меня на прием, что-то из арсенала дзюдо, я позволил ему вцепиться в мою куртку и просто полоснул ножом по горлу:

– Убит!

Он не сразу отцепился, потому пришлось еще добавить пинок в пах, после которого он со стоном упал на колени.

– Я же сказал – убит! Выполняйте правила, черти! Иначе последних яиц лишитесь, предупреждаю! – прорычал я сквозь зубы, отвел удар одного шустрика и ткнул его ножом в подмышечную впадину: – Убит!

Парень охнул от боли, тычок был сильным, и понуро сошел с ковра. Начали подниматься сшибленные мной двое парней – лежали они секунды три, – одному я хорошо заехал локтем в челюсть, второму – кулаком в грудь. Мог бы и «ножом», но тут было бы тогда спорно – то ли был укол, то ли нет. Нож-то ненастоящий, как проверишь? А мне нужна чистая победа! В общем, пробежал между ними и добил. Одного полоснул по горлу, схватив за волосы и отогнув голову, второго просто ткнул в шею – сильно, наверное, он ойкнул и с гримасой боли откинулся на ковер, зажав место ушиба. Но где мне было соразмерять силы? Быть бы живу! У нас же реальный бой, как вы и хотели!

Оставшийся в живых меня испугался, попятился назад под смех зрителей. Я рванулся к нему, кувыркнулся и в подкате всадил «нож» ему в живот. Все. Бой закончен!

Пот лился по лицу, майка под курткой вся мокрая. Выложился я почти по полной. Все-таки парни крепкие, а я не на пике своей формы. Кстати, вот оно и проявилось – возраст, растренированность, лишний вес. Немного лишнего веса, но все-таки есть. И суставы уже не так действуют, как в двадцать пять лет. Печально! Но… буду работать над собой!

Все закончилось в общем-то вполне мирно. Не считая опухших челюстей и здоровенных синяков. Парни оклемались и потом долго, уважительно трясли мне руку, спрашивая, где я так поднаторел с ножом, и понимающе кивая, когда я говорил, что это военная тайна. Наверное, они решили, что я какой-то такой шпион вроде Джеймса Бонда и, выйдя на пенсию, развлекаюсь, тренируя оперов. Нет, не шпион, а разведчик – шпионы только у врагов.

Помылся в душе, оделся, бросив потную майку в сумку к не менее потным штанам и куртке, и наконец-то побрел домой. Сегодня был трудный день – и морально, и физически. Вначале в райкоме пытались разорвать мой разум, потом в зале – уже все мое тело. Для моего пятидесятилетнего организма это все-таки было слишком.

Тренеры звали меня пить чай, посидеть, поговорить, но я отказался, мотивировав тем, что слишком устал и что, пока я совсем не свалился, пока разогрет и «на ходу», лучше уж пойду домой. Потом как-нибудь посидим за столом. Будет еще время. Попрощался и вышел в морозную темень вечера.

До дома добрел без приключений, чему и был несказанно рад. Не надо мне сейчас никаких уличных грабителей, не надо никаких военных приключений – просто добрести до кровати и упасть, заснуть, забыться. Усталость накопилась – не только за сегодня, а за все дни, что нахожусь в этом мире. Не радовали ни успехи на ниве литературы, ни то обстоятельство, что я теперь довольно-таки богат по меркам этого времени. У меня на сберегательной книжке скопилось около ста тысяч рублей, и за эти деньги можно было много чего купить. Например, двухэтажный дом в центре города. Три двухэтажных дома. Со всеми удобствами. Или семь штук трехкомнатных кооперативных квартир в «профессорском» доме на Ленинском проспекте в Москве.

Честно сказать, мне эти деньги не особо-то были и нужны. Нет, ну так-то нужны – не верю тем, кто говорит, что ему ну совсем, прямо вот совсем не нужны деньги! Как сказал один мой знакомый: «Не люблю бессребреников – они-то больше всего и воруют!» Я не бессребреник. И денег заработать хочу. Но только для того, чтобы быть свободным. Деньги, что бы там ни говорили, делают свободным. Они освобождают тебя от унизительной необходимости все время думать, как эти самые деньги добыть. Как сделать так, чтобы ты и твоя семья не голодали.

Знаю, плавали. Прекрасно помню девяностые годы. Даже вспоминать противно…